Desu-Desu!

Вступление.

Я живу в лесу. Нет, я не отшельница, не изгой, не чудачка (хотя это ещё как посмотреть) и уж ни в коем случае не святая, которая проходит обряд очищения. Кстати, были и такие, но я к их числу, как вы уже успели понять, не относилась.
Итак, я живу в лесу. У нас очень живописный лес — есть огромные поляны, множество рек, иногда островов. А ещё у нас огромное количество болот и насекомых.
И совершенно не осталось рыбы.
Ну да, я рыбачка, равно как и моя напарница, сидящая, к слову, как раз рядом со мной и считающая бабочек на противоположном берегу. Нет, ей-богу, всё, что в ней есть хорошего — её зоркость!
Но, впрочем, думаю, стоит немного пояснить происходящее.
Мы нэко. Нэко — существа, наделённые, во-первых, разумом, и, среди прочего, неизвестной силой, которая, кроме внешнего облика, отличает их от людей. Что до внешности, то единственное отличие — кошачьи ушки взамен человеческих да хвосты. Ну, можно сказать, ещё и худощавость, но это уж совсем не в счёт.
А что за необъяснимая сила, спросите вы? Всё просто. При определённом уровне собранности нэко могут переносить результат действия воображаемого в реальность. Не всё, конечно, нужна подоплека. Так, например, нельзя вообразить, будто бы меч сам по себе кружит и уничтожает твоих противников, но вот зато двигаться, представляя, что у тебя в руке меч, вполне можно. Правда, тут есть и побочные эффекты.
Разные нэко переносят в мир разные части «изображения». Взять тот же пример с мечом, некоторые могут «перенести» весь меч полностью, а некоторые — только клинок, и тогда у них ужасно болят руки после боя, а также остаются мозоли, а иногда и порезы.
По этому признаку нэко делятся на три класса. Первый класс — самый низкий. Третий — высочайший. Они переносят меч полностью, включая гарду, рукоятку, надписи на клинке ну и все прочие прелести жизни. От предыдущего уровня их отличает ровно то, что они переносят ВСЕ мелочи — запах, звук (но НЕ изображение)... Но, конечно же, они не могут переносить живых существ. Даже триточечникам (так называют нэко высшего уровня) это неподвластно.
Впрочем, ходят легенды о так называемых «колдунах», нэко четвёртого уровня, иногда называемых так же Эли Таника... Впрочем, в них я не верю, это всего лишь слухи. И даже согласно этим слухам последний (точнее, последняя) Эли Таника появлялась в мире нэко почти пятьсот лет назад. Однако об этой легенде особый разговор.
И поподробнее обо мне. Я в меру высока, худощава, у меня рыжие волосы, голубые глаза, золотистая туника, зелёные непромокаемые (и очень жаркие!) сапоги до колен, такие же зелёные лосины... и нет ушек. Человеческие я прячу под густой рыжей шевелюрой, достающей мне до кончиков лопаток, зато ношу фальшивые кошачьи.
Не думайте, я не человек! Ну, то есть почти...
А, кого я обманываю. Я полукровка. Мой отец был из рода нэко, а вот матушка... Словом, я родилась и выросла среди людей. Получила людское воспитание. И с самого детства в меня закладывали роль исследователя. После чего я отправилась (стоит ли упоминать, что не по своей воле?) в Нэконо, величайшее и древнейшее племя нэко.
Люди в институте были отнюдь не плохими. Они дали мне фальшивые ушки и хвост, которые по сию пору красуются у меня на голове и... ну, вы поняли соответственно, так что меня не убили с первой встречи. Они не давали никаких ужасных заданий — просто наблюдать. И ничего больше, только изредка рассказывать их человеку о наблюдениях.
И, самое главное, они не обрекали меня на верную гибель, поскольку (вероятно, это оттого, что в моих жилах всё же есть нечеловеческая кровь) я могу гордо именовать себя полноценным двуточечником. Самое то для рыбалки!
А сейчас ещё и институт разорился, и я могла преспокойно жить в своё удовольствие.
Для людей я стала как дикая кошка — я была ласковой и ручной, пока не знала о природе, а теперь я «взбесилась» и никогда не смогу вернуться в «нормальное» общество. А я и не хотела — маму я почти не помню, а отец... Это грустная история, не будем об этом.
Но теперь вернёмся к повествованию.
Итак, был довольно тёплый денёк. Хотя, «довольно тёплый денёк» это слишком мягко сказано. Была жара, нестерпимая жара, расплавленным свинцом повисшая в воздухе (не удивляйтесь, откуда я знаю про свинец... я вообще много чего знаю). Этот свинец нещадно наполнял ноздри, глотку, гортань... Трахею, бронхи, бронхиолы, свинец был всюду — он заливал каждый квадратный миллиметр лёгких, своей тяжестью тянул на траву, траву без единой капельки на её зелёных иголочках. Больше того, эти самые мягкие лапки-иголочки от жары превратились в ужасные иглы, которые протыкали, жгли кожу, которая просилась в лес, в тенёчек, на большое и ПРОХЛАДНОЕ дерево. И единственное спасение, казалось, было в речке. Но это только казалось — мне ли не знать, я стояла в ней по колено с самого утра. Сама вода до дна пропиталась этой нестерпимой жарой, она как будто стремилась взять рыбаков измором и оставить всю рыбу себе.
Ну, на счёт второго сомневаться не приходится. Мы (то есть, я) были здесь уже часов пять, а рыбы, даже с моими способностями нэко, было наловлено около трети нужного количества.
И тут от моих раздумий меня отвлекла моя напарница (и как только не изжарилась на солнышке, да ещё и среди всей этой травы? вот что называется — лентяйка). Она лениво перевернулась на живот, открыла один глаз и спросила меня своим чудесным, будто звенящим голоском:
— Сэн, мы ещё надолго здесь?
Грр... Чёртова лентяйка. Она ленится даже назвать моё имя полностью...
— Сэн?
ГРР!..
— Сэн!
— МЕНЯ ЗОВУТ СЭНАКА!!! — взорвалась я, молниеносно кидая карающий взгляд на эту инфантильную девчонку. Впрочем, гнев мой тут же сменился милостью. Счастье О-Наки, что я просто не могу на неё злиться.
Она, как и я, отнюдь не обычная нэко. И она знает мой секрет, равно как я знаю её. У неё нет способностей. Да, у неё есть и ушки, и хвост. Но она не обладала силами даже ПЕРВОГО уровня. То есть, была «нулём».
Именно поэтому она всегда была глубоко несчастна в душе. Она никогда не могла играть с другими детьми. Всё дело в том, что среди нэко-детишек и игры были... хм... нэчьи. Они запросто могли с завязанными за спиной руками кидаться друг в друга камнями. При помощи своей силы они, конечно, держали удар... А вот что было делать О-Наке?
Я появилась в её жизни раньше, чем она — в моей. То есть, мне было восемь, а ей только шесть. Дело в том, что я с самого начала не поняла суть игры, которую людские исследователи про себя назвали «догони меня, кирпич». А О-Нака так одиноко сидела в сторонке, что я не могла к ней не подойти.
Как оказалось, она прослыла совершенно отчуждённой в этом обществе. С детства она, видите ли, никогда «не хотела» играть, а из-за своей «покладистости» не отражала удары. Ну, а мы с ней стали играть в «обычные» игры, которые я выучила у людей. Конечно, такие «сеансы» были тайными. Если бы нас раскрыли, то убили бы по меньшей мере меня, хотя О-Наке, скорее всего, тоже досталось бы...
И такая идиллия продолжалась до тех пор, пока моя дорогая подруга случайно не сорвала мои уши. Когда она увидела, что они ненастоящие, она разрыдалась. Жизнь и правда была совсем несправедлива к ней. Даже я, безухая, могла пользоваться силой нэко, а она — нет. Ко всему прочему у неё было довольно слабое здоровье, в особенности до тринадцати лет. Но мы правда стали друзьями, даже договорились так, что я буду выполнять работу за неё.
Кстати говоря, она была очень красива. Русые волосы до плеч, более длинные прядки по бокам, которые она собирала особыми заколками, которые я подарила ей на семилетие. Изящные ушки чуть темнее волос, бледная кожа с неровным румянцем на щеках. Светло-зелёные глаза, которые я даже и не знаю, с чем сравнить по цвету. Кроме того, у неё длинные ухоженные пальцы и аккуратная одежда. Она очень худая, как и почти все нэко, но её это только красит.
Я уже упоминала, что у неё очень красивый голос, кроме того, она остра на язык. В каком-то смысле. По крайней мере, когда в будущем мы повстречали Мадоши... Но об этом позже. Она называла меня Сэн, сокращённо от Сэнака. Мне это ужасно не нравилось, но, тем не менее, злиться на неё, как вы уже, несомненно, поняли, не могла.
— Сэ-э-э-эн, давай пойдём уже?
— О-НАКА! Во-первых, я Сэнака. СЭ-НА-КА. Во-вторых, ты не выловила НИ ЕДИНОЙ рыбинки, и если кто и имеет право говорить о том, что устал и хочет назад, так это я. И я говорю, что нам (кого я обманываю? МНЕ!) надо выловить ещё огромную кучу мяса! Не забывай, на нас надеется всё племя...
— Да, да, да, — несколько обиженно перебила меня подруга. — И Ха любит покушать, а также НЕ любит, когда ему не дают того, что он любит. И, тем не менее, остальные тоже должны что-то есть. Ты всегда это говоришь.
Поясню. Не всё так просто в этих племенах. Их, по сути бесчисленное множество. Нэконо — самое большое и древнее из всех, у нас даже есть собственный оракул. И тем не менее, подавляюще бОльшая часть населения в таких вот полукочевых группах — девушки. На всё племя у нас только один самец (как правило, редкостный лентяй, но при том, в отличие от О-Наки, лентяй добровольный, а не вынужденный), при том в случае всяческих бед все недобро косились на него и, как правило, именно он оказывался крайним. Нашего нынешнего Самца звали Ха.
Что делают Самцы и откуда они берутся? Что делают — понятно. Наслаждаются жизнью и обеспечивают потомством племя. Но, понятное дело, время от времени рождаются мальчики, а старые Самцы так же время от времени умирают. Для этого-то и существует ещё одно... хм... всё же племя. Кочевое племя, единственное, по размерам превышающее Нэконо. Оно состоит исключительно из мужчин, юношей и мальчиков и странствует по всему лесу, собирая провизию и всё необходимое по дороге, наведываясь к нам, девушкам. Их не считают за племя, оно как вещь, принадлежит всем, но одновременно не принадлежит никому.
Да, раньше в лесу был чёткий матриархат. Однако всё меняется со временем, и мне кажется, что эта система давно изжила себя. Всё чаще до меня (по моим исследовательским источникам) доползали слухи, что то тут, то там появлялись маленькие, неуверенные, неокрепшие поселеньица со смешанным населением... Впрочем, я упорно придерживалась мнения, что это, конечно, замечательно, но в этом действительно жестоком обществе, где желудок стоит выше жизни, этим «чудакам» не найдётся места, их просто сотрут «старики».
Кстати, ещё одна особенность нэко — достигнув определённого возраста, они переставали меняться во внешности. Они ни в коем случае не бессмертны, даже, по статистике, живут меньше, чем люди, но... не стареют.
— Ну, раз сама всё знаешь, то чего же предлагаешь вернуться? — вздохнула я, однако семя соблазна уйти с этого чёртового солнца уже проросло в моей душе, и я начала медленно расплетать хитроумную воображаемую сеть.
— А чего тут оставаться? Нет, можно, конечно, до заката просидеть, но в твою чудесную сетку, как я могу посудить, уже часа три никто не заплывал.
Что верно, то верно. Если с утра рыбка так и путалась в невидимых волокнах, то сейчас было просто ужасно «тихо». С обречённым вздохом я «собрала» сети обратно и вышла на берег. Стоило мне очутиться на травке, как я тут же сбросила сапоги и пошла дальше уже босиком — эта обувь пусть и была сделана просто превосходно, но было чересчур для неё жарко. Уж лучше я исколю ноги.
Чтобы хоть как-то напомнить О-Наке, что, по-хорошему, она тоже должна хоть что-нибудь делать, я «вообразила» для неё огромную корзину, в которую напарница сложила нашу добычу и (недовольно что-то бурча) несла эту, прямо скажем, нелёгкую ношу.
Ох, надеюсь, что остальные рыбаки были сегодня намного удачливее, чем я. Интересно, что скажет Ха, если племя опять останется голодным? Впрочем, и на него найдётся противовес — оракул. У неё права такие же, как у Ха, но при том она на женской стороне...

Когда мы дошли, я внезапно ощутила запах крови. Не знаю, чем это объясняется, но меня стало терзать смутное беспокойство. Почему это странно? Да потому, что в Нэконо всегда пахнет кровью — нужно разделывать пойманную рыбу, да и вообще... Но сегодня запах был неуловимо другой.
Кроме того, нас не встретили. Тем не менее, я отчётливо слышала голоса впереди. При том очень оживлённые голоса. О-Нака заворожёно смотрела в сторону звука. Её глаза в несколько раз зорче, чем мои, может, она что-то видит?
— О-Нака?
— Все кружком собрались возле ложа Ха. Что там — не видно за спинами.
Внезапно до нас донёсся властный голос Хитоми — собственно, оракула:
— О нэко! О гордое племя Нэконо! Самец нам больше не нужен!
Затем раздался чудовищный крик, который смолк так же быстро, как стрекоза взмахивает крылышками.
Не нужен... Хитоми сказала — не нужен. Я прекрасно помнила, что делают с теми, кто не нужен племени. Именно поэтому О-Наке приходилось скрывать свою слабость, а мне — прикрывать её. В этом ужасном вопле я распознала разбавленный и искажённый болью и ужасом голос Ха. А затем ещё резче запахло кровью.
Это был один из тех случаев, когда Самец оказывался крайним. Честно говоря, раньше я не верила, что такое возможно. Но вот, когда настали голодные времена, произошёл переворот. А в следующее посещение, через два месяца, Кочевое племя оставит нам замену, будто бы ничего не случилось. Так было принято...
Вот только я родилась не в этом племени, и для меня это было отнюдь не нормально.
Тут до остолбеневшей меня донёсся приглушённый стон и тихий шорох. О-Нака побледнела и потеряла сознание. Ко всем прочим бедам, на неё снова обрушилась слабость, бедняга едва дышала...
Я обескуражено упала на колени рядом с подругой, пытаясь привести её в чувство. Вот не было печали... Верно говорят, беда не приходит одна! Искренне надеюсь, что бедная О-Нака поддалась болезни не из-за того, что произошло. Великая Эли Таника, что же это за день такой?!