Desu-Desu!

— Ты будешь моим рабом! — заявила девочка, наступая своей крохотной ножкой мне на грудь.
ЧТО ТУТ ПРОИЗОШЛО?!
Я шёл, никого не трогал... Ну ладно, вообще-то я хотел быстро достать немного денег. Вот у этой малютки. А что? Её отец очень богат, насколько я знаю, так что одолжить (да, одолжить! я честно собирался вернуть деньги несколькими днями позже!) бедному студенту на поесть ей бы не составило труда.
Но нет же. Малышка захотела сопротивляться, и тогда я тоже решил драться. Нет, ну не говорите мне, что я должен был сказать «А, ну ладно, иди» и удалиться восвояси?
Так или иначе, девочка, не дав мне и слова вставить... укусила меня за руку. Сильно укусила, до крови. А что произошло дальше, я не совсем понял. Но закончилось это тем, что маленькая одиннадцатилетняя девочка в белых чулочках и голубом сарафанчике с ромашками поверх белой блузки повалила меня на обе лопатки и наступила на грудь, сказав:
— Ты будешь моим рабом!
— С... С чего бы это?
— Ты хотел на меня напасть!
Чистая правда. Стыдно, старшеклассник. Но нельзя терять лицо...
Живот предательски заурчал. Довольно громко заурчал, ничего не скажешь. Девочка озадаченно на меня посмотрела, и я отчего-то вдруг почувствовал себя тряпкой.
— Ты есть, что ли, хочешь?..

Скажем так, кофейня — не идеальный вариант места, где бы я хотел утолить свой двухдневный голод, но условия здесь ставила девочка. А практически все девочки одиннадцати лет — сладкоежки. Так что мы устроились в кофейне.
К моему удивлению, тут, кажется, была всего одна официантка, вроде бы азиатка по внешности... Хотя, это совсем неважно.
— Добро пожаловать, госпожа Аманда, — приветствовала нас девушка робким поклоном. Да Малышка, кажется, тут постоянный клиент!
— Привет, Тому! Эм... В общем, этому мистеру некуда податься, так что я решила сделать его своим рабом. Накорми его!
Я закашлялся. Так она не шутила?!
Эта девушка, Тому, повернулась ко мне и улыбнулась, всем своим видом показывая, что она мне сочувствует. Мне уже страшно. Просто скажите мне, КТО эта девочка.
— Чего пожелаете? — спросила официантка.
Я только остолбенело покачал головой, как бы говоря, что мне уже всё равно. Девушка опять улыбнулась и семенящей походкой поспешила на кухню.
Мы с девочкой сели возле окна. Сейчас была весна, однако поздняя, и окна не могли быть заморожены. Однако чьи-то искусные руки нарисовали морозные узоры по углам стекла. Надо сказать, выглядело это просто потрясно! Но идиллию мою прервала девочка.
— Ладно, и кто ты?
— Э... я студент при...
— Мне всё равно. Зовут-то тебя как?
— М-Марк, Марк Крафт.
— Понятно. А я Аманда. Хорошо, что ты решил так необдуманно поступить, напав на меня.
— Я не нападал!
— Да всё равно. В общем, это хорошо. Мне как раз нужен был слуга.
Я пристыжено опустил голову. Это была странная девочка. Я, конечно, знал, что она из богатой семьи, но не думал, чтобы эта семья была настолько богата, чтобы ТАК её избаловать. Кстати, а почему она тогда ходит в такую обыкновенную школу?..
Неважно.
Тут госпожа Тому принесла мой заказ, и моя злость и обида тут же куда-то испарились. Всё это было настолько божественно вкусно, что я чуть было не растаял. А под конец ещё подали вишнёвый чай с корицей.
— Наелся? — спросила Аманда, когда я закончил трапезу.
— Ага, спасибо тебе огромное!
— Да не, не за что. А теперь пошли.
— Что? Куда? А счёт?
— Дуралеина, это папина кофейня!
— Но куда?!
— В парк. Я расскажу тебе о твоих обязанностях.
И я честно поплёлся за ней. Уже когда дверь за нами закрывалась, я услышал звонкий голосок Тому:
— Икихи! Если мы опять задержимся…
Икихи – это, наверное, чьё-то имя. Судя по всему, госпоже Тому и Икихи пришлось сосредоточиться на нас двоих, а ведь мы были отнюдь не единственными клиентами. Например, из дальнего угла на нас задумчиво смотрел парень с темными очками и обесцвеченными волосами, одетый в довольно своеобразную, но очень красивую одежду. На мгновение мне показалось, что я уже видел его раньше, но только на мгновение.
Парк (настоящий парк, а не скверы или аллеи) в нашем городе был только один, зато огромный. Найти его всегда было просто – нужно было лишь выйти к набережной, что не составляло труда. Поэтому уже спустя час я слушал речь девочки, стоящей на кромке фонтана. Не без моей помощи, правда, стоявшей.
— …вот, а ещё ты будешь за меня рюкзак носить. И на завтрак бегать мне за соком.
Я старательно записывал всё в блокнот, зная, что мне придётся туго, если я забуду хоть что-нибудь.
— А, да, а ещё ты обязан потакать мне во всех моих капризах и участвовать во всех моих замыслах. На правах раба, конечно же.
— И часто у тебя появляются замыслы?
— Ну, знаешь! Во! Придумала! Прямо сейчас пошли и разрисуем стену на набережной под мостом!
— ЧТО?! Аманда, но это же!..
— Молчать! Ты мой раб, помнишь? Ну, до главного моста идти долго, так что идём к пешеходному!
Я остолбенел. Конечно, сегодня не выходной, и в парке народу меньше, чем по воскресеньям, но это не отменяло того факта, что нас будет прекрасно видно со всех сторон.
Но девочка уже схватила меня и с нечеловеческой силой поволокла меня за собой. Скоро я понял, что если буду сопротивляться, этого маленького бульдозера это не остановит, а вот рукав я себе порву.
— Слушай, но это же ничего не даст! — попытался достучаться до неё я словами. — Нас увидят и остановят, ты даже нарисовать ничего не успеешь! И где ты…
— Да ладно тебе! Не знаю, как, но мне всегда нечеловечески везёт!
Я ничего не ответил, но смирился с мыслью, что эту ночь я буду коротать в полиции.

Между двумя берегами, под мостом, стояла баржа, груженная песком. Другой берег не было видно вообще.
Это было не всё. В кафе на площади перед мостом включили запись какого-то футбольного матча, и мы с Амандой могли совершенно незаметно спуститься под мост.
Вдоль берега никто не ходил. Может, все поднялись смотреть футбол.
Но вот что ещё. Прямо под мостом стояла коробка с баллончиками и строительными перчатками.
— Вот! Я же говорила! — засмеялась девочка и побежала рисовать. Ну, нет, СЛИШКОМ очевидно, что это чьих-то рук дело.
Но как? Баржа, футбол в кафе, краски, возможно, перекрытие берега и моста… Как, как это возможно?!
Никак, напрашивался ответ. Кажется, сегодня я начал верить в существование потусторонних сил.
— О, гляди! — воскликнула Аманда. — Сэндвичи!
Если в этом никто не замешан, я постригусь в монахи.

На следующий день мне пришлось встать очень рано, ведь Аманда обязала меня носить за неё рюкзак.
И вот неожиданность! На встречу мне шла госпожа Тому, одетая в искусно расшитую синюю блузу до бёдер и чёрные брюки-клёш.
Рядом с ней шёл некий молодой человек, тоже азиат. У него вид был более неряшливый, а ещё через плечо у него весела сумка с фотоаппаратом.
— Доброе утро! — решил поздороваться я. Тому удивлённо вскинула очаровательные тонкие бровки, но потом, видимо, меня вспомнила и кивнула в ответ. Её спутник непонимающе на меня посмотрел, и Тому торопливо представила нас.
— Икихи, знакомься, это Марк, тот самый юноша, которого вчера привела госпожа Аманда. Господин Марк, это мой младший брат Икихи.
— Приятно познакомиться, — кивнул я.
— Приятно познакомиться, — кивнул Икихи.
— Вы к госпоже Аманде? — спросила Тому. Я снова кивнул. — Ох, только не говорите мне, что это из-за того, что она сказала вам, будто бы вы её раб!
— А что… нет?
— Она забыла вас ещё вчера вечером. Честно говоря, вам бы ещё недельку не попадаться ей на глаза – и вы в полной безопасности!
— А… ну, понимаете… Мы с ней ученики при…
— Ах вот оно как! Да… Положение незавидное… Ну ладно, приятно было встретиться. А нам надо идти в кофейню. До свидания.
Сейчас я заметил, что выглядят они довольно потрёпанно, будто бы собирались в огромной спешке. Ну и ладно.
Я ждал возле дверей около получаса и успел замёрзнуть, когда малышка вдруг распахнула дверь и бодрым шагом двинулась в сторону школы.
— Аманда! — окликнул её я. Девочка обернулась.
— Ты кто?
Она меня не узнала… Чудесно! Я извинился, сказав, что, должно быть, обознался, и собрался было ретироваться, как вдруг девочка воскликнула:
— А, раб! Отлично, ты пришёл! Вот тебе мой рюкзак и только попробуй что-нибудь с ним сотворить!
Она была только в пятом классе, и учебников у неё было совсем мало, так что лишняя нагрузка для меня была совсем не в тягость.
Сейчас Аманда вела себя очень тихо — не проснулась ещё, что ли?.. Так или иначе, для меня это была спокойная минутка, и я ей радовался.

Вот только моё спокойствие завершилось с последним звонком. Спустя девять секунд после него, когда я вяло клал учебник в сумку, в класс ворвалась голубая с чёрными волосами буря и буквально вынесла меня прочь.
— Гулять! — только и сказала Аманда, пробивая мой лоб какой-то стеной, от которой я не успел увернуться. — Но сперва поесть!
Стоит ли говорить, что понеслись мы в кофеенку?
Тому, видимо, была к этому готова и проводила нас к уже сервированному столику. На сей раз я поел быстро, и стал осматриваться. В углу опять сидел странный юноша в тёмных очках. Он, видимо, тоже постоянный клиент.
Выглядел он довольно убито, и перед ним скопилось уже три опустошённые чашки из-под кофе. Делать было нечего, и я стал вспоминать, где же я его видел…
Точно! Он был актёром второго плана! Я видел фильм с его участием не так давно, притом фильм где-то пятилетней (а может, и больше) давности. Интересно, что он тут делает?
Актёр тоже внимательно изучал меня, это я видел даже сквозь его очки. Почему-то от взгляда его у меня по спине бежали мурашки.
— Идём! — сказала Аманда, и мы пошли прочь.

Так продолжалось день за днём. Я провожал её до школы, учился сам, затем был уносим до кофейни, где мы обедали, а потом мы начинали свои приключения.
На нашем счету были: гирлянды на памятнике в центре города (именно в этот момент мэр внезапно устроил какой-то парад, и дорогу к площади перекрыли), листовки, раскиданные по всему городу с крыши высоченного небоскрёба (всё здание как будто вымерло, и мы распечатали добрую сотню листов — по четыре листовки на каждом — прямо в холле, а лифт, стоящий уже на первом этаже, вывел нас к открытой лестнице на крышу, где стоял вертолёт со всё ещё вращающимися, а значит, создающими ветер лопастями; позже, когда мы возвращались, оказалось, что прилетел какой-то важный господин, из-за которого весь персонал здания должен был собраться в конференц-зале) и, наконец, сегодня мы снова гуляли по парку… Точнее, переоборудовали детскую площадку в посадочную полосу. Нет, Аманда не сравнивала конструкцию с землёй.
Я уже начал понимать принцип действия наших таинственных друзей, и даже не удивился, когда за полчаса сюда не пришёл ни один ребёнок.
Вот что удивительно — Аманда никогда ничего не держала в памяти достаточно долго. С тех пор, как мы разрисовали ту стену под мостом, она ни разу не сходила проведать своё детище. А вот я сходил. И обнаружил совершенно чистую кладку.
Аманда сосредоточенно возилась на крыше беседки, и я совсем не обращал на неё внимания. До тех пор пока она не свесилась, чтобы что-то мне сказать… И не упала.
Её дикий вопль, перешедший на визг, заложил мне уши. Это было просто ужасно, но ещё ужаснее было то, что рука девочки была неестественно изломана.
Девочка рыдала, ещё б не плакать, когда у тебя сломана рука! Тем не менее, она, скуксив страшную физиономию, повернулась ко мне и сказала привычным повелительным тоном:
— Ну, что встал?! Дай руку!
Не соображая, что делаю, я протянул ей раскрытую ладонь… И она впилась своими острыми зубищами мне в запястье. У неё что — хобби кусаться?! Это уже во второй раз!
Но руку я не отдёрнул, ведь мне было всё ещё жаль Аманду, а такое резкое движение могло повредить ей.
И о ужас! Прямо на моих глазах сломанная рука малютки стала расправляться! Я распахнул рот, но из горла моего донёсся лишь сдавленный хрип и нечленораздельные «а» и «э». Я не мог сказать ни слова, они просто застревали на уровне адамова яблока.
— Ну, что пялишься? — тем временем спросила моя самозваная «хозяйка».
— Т-ты… твоя… перелом…
— Ах, это… Ты что, забыл, что я вампир?
— ТЫ ЭТОГО НИКОГДА НЕ ГОВОРИЛА!
— Да, разве? Ну так знай же, раб мой, я вампир.
— Но разве такое может быть?!
— Ой, да ладно тебе! Я просто пью чужую кровь!
— «Просто»?.. Стоп, стоп, стоп! И давно ты так?
— Презренный раб, возвращайся к работе! — прервала меня она.

Следующий день был воскресеньем, но Аманда пообещала убить меня, если я не приду. С ночёвкой. Нет, ну мне-то всё равно, отец с мамой в разводе, и я живу почти один — разве только раз в месяц на неделю мама прилетает домой. Но это не была одна из таких недель. Так что я подумал и принял приглашение.
Рано с утра я подошёл к кофейне и уже снаружи услышал страшный вопль:
— ПРЕЗУНЦИОН!!
Зайдя в кофейню, я никого не обнаружил, только Аманда сидела за своим любимым столиком и лопала мороженое.
— Что это было? — спросил я.
— А, это… Папа отчитывает подчинённого.
— Эм… Я это понял. «Презунцион» — это фамилия, да?
— Ага, это тот парень, который всегда сидит за тем столиком, — не отрываясь от своего лакомства, девочка указала на место, где я два из четырёх раз накануне видел актёра в тёмных очках.
— А он разве не актёр?
— Не, уже давно нет. Ладно. А на тебя у меня сегодня особые планы.
Ну вот, как всегда, говорит только о том, что нужно ей. Я вздохнул.
— Ну, и какие же?
Есть у меня тут одна задумочка… Я хочу ограбить папу!
— Чего?!!
— Нет, денег он мне даёт столько, сколько другим детям и не снилось, но дело-то не в деньгах, а в самом деле.
С кухни раздался крик:
— ИКИХИ, СОБИРАЙСЯ! — и он послужил идеальным контрастом к моему беззвучно распахнутому рту.
Да ещё актёр с понуро опущенной головой вышел из служебной двери. У него под глазами были тёмные круги, как если бы он сильно измотался. Неужели его начальство в гневе — это настолько страшно?
— О, Мик! — окликнула его Аманда.
— Да?
— Ты куда сейчас?
— В госпиталь. А потом сюда, может, подремлю немного.
— Я хочу на кукольную выставку! Пойдём?
— Ох, давай я завтра решу? Прости, я просто страшно устал…
Девочка кивнула и снова вернулась ко мне. Я даже не надеялся, что она ответит на терзающие меня вопросы, и промолчал. Моя мучительница выпила растаявшие остатки мороженого и указала на меня ложечкой:
— В общем, сегодня мы придумаем план, а во вторник осуществим его.
— Почему только во вторник?
— Потому что завтра мы идём на выставку кукол, дуралеина! А теперь пошли.

— Мам, я дома! — воскликнула Аманда, когда мы пришли к ней домой. Я еле-еле плёлся за бодрой девочкой, ведь в сегодняшнем нашем приключении вампирка сидела, свесив ножки, а я пахал, как лошадь, не разгибая спины.
— С возвращением, дорогуша! — навстречу нам вышла полная дама в домашнем халате. Конечно, она не была худышкой, зато просто лучилась счастьем, кроме того, выглядела почти девушкой, хоть, если я всё правильно понимаю, была матерью одиннадцатилетней девочки.
Волосы у женщины были похожи на вспенившуюся карамель, очень пышные и яркие. Да ещё глаза удивительного голубого цвета.
Хотя, конечно, меня и несколько смутило то, что она была в халате и тапочках.
Словом, не так я представлял себе маму низкой, худой, бледной девочки с чёрными волосами и пронзительно-синими глазами.
— А ты, должно быть, Марк? Спасибо, что приглядываешь за Амандой! Я Лукреция, её мама, приятно познакомиться! — она лучезарно улыбнулась, а её голос был низким, гудящим и бархатистым, у меня в голове сразу возник образ куска арбуза, когда кажется, что красная мякоть покрыта шёрсткой.
Я просто кивнул.
— Мам, а папа где?
— Ой, он ещё не вернулся… Ну, ты понимаешь, сегодня даже Мик чуть живой вернулся, так что Тристан, полагаю, будет поздно.
Тристан, если кто не понял — это имя отца Аманды. Однако пока я предавался размышлениям, девочка схватила меня за руку, через мои громкие вопли протеста отказалась от ужина и потащила меня в свою комнату.
— А теперь объясни, — начал я до того, как хоть словцо успела вставить Аманда, — что тут происходит?!
— С чего бы я обязана?
— Ну, должен же я знать, кто меня эксплуатирует?
— Не эксплуатирую! Ты мой раб!
— Опять ты об этом!
Девочка зарычала и выразительно клацнула зубами. Я понял, что прижать её к стенке так просто не получится, и приуныл.
План был самым идиотским из всех, что когда-либо предлагала девочка. Когда я спросил, куда же именно мы пойдём «грабить», девочка ответила, что деньги папа хранит дома, в огромном количестве тайников. Когда я уточнил, действительно ли нужен здесь я, получил отвесистый тумак.
Итак, малышка предлагала каким-то жутким образом залезть к ней же домой, обстряпать всё так, будто бы это был грабитель…
Её не смущало ни то, что её мама, госпожа Лукреция, будет дома, ни что следы этих «грабителей» будут вести в комнату дочурки, ни что это вообще незаконно. Аманда была неумолима, и я начал отсчитывать часы до своей казни.

Когда во вторник закончились занятия, я уже сложил в рюкзак учебники и был готов драпать со звонком, но каким-то совершенно немыслимым чудом пятиклассница меня опередила и перехватила в коридоре. Даже похвалила меня за мой «энтузиазм», благо, она не догадалась, к какому делу он был направлен.
В тот день мы не зашли в кофейню, а сразу пошли к Аманде. По дороге она весело что-то щебетала и, когда обнаружила, что я её не слушаю, очень разозлилась.
— Слушай, ну я же не банк иду грабить! Семья есть семья, я скоро всё верну!
— Ага… Знаешь, тебя, — угу, а меня в особенности! — это тебя не спасёт…
— Ой, я тебя умоляю… Постой-ка, это ещё что?
Сегодня с утра мы прошлись маршрутом, каким мы собирались подбираться к цели. Среди всего прочего там был очаровательнейший переулочек…
… Который сейчас, от стены до стены, был перекрыт аккуратной, не перелезть, бетонной кладкой.
— ЧТО ЗА ЧЁРТ?! — завопила девочка, топая ножками.
— Всё в порядке, сказал я, когда решил, что ликование внутри меня сильно уступает страху перед этой малюткой. — Мы можем обойти этот дом и подойти с другой стороны.
Так мы и поступили.
Но с другой стороны была развёрнута стройка. Когда мы решили пройти по широкой дороге, оказалось, там проходит митинг по поводу проведения в городе большой стирки носков зелёного цвета в рамках фестиваля планеты. Даже если бы люди не занимали всю улицу, Аманда отказалась бы пройти там хотя бы в силу того, что не хочет иметь ничего общего с толпой таких идиотов.
Ещё одну, последнюю, дорогу, мы использовать не могли, потому что там проходили съёмки.
— Ладно, — сердито сжав кулачки, сказала Аманда. — Ладно! Я не сдамся! Идём, купим кувалду и проломим ту стену!
— И… кто будет проламывать?
— Ты, конечно! Идём!
Смирившись со своей участью, я пошёл вслед за Амандой. Однако же…

— ЧТО ЗНАЧИТ — НЕТ?!!
— Мне очень жаль, но как раз перед вами сюда зашли два человека, которые скупили все кувалды.
— ГРХАА! Всех ненавижу!! Отлично. Марк, мы идём другой дорогой!

Все обходные пути были тоже забиты. На одном перевернулась цистерна, и всю улицу залило зеленоватой липкой гадостью. Широкая магистраль, на которую мы надеялись (правильнее сказать, Аманда надеялась), стала посадочной полосой самолёта (что вообще убийственно, ведь в паре десятков километров был аэропорт). А ещё одну улицу переходило стадо овец. Откуда вообще в столице взялось стадо овец?!!
К вечеру мы оба совершенно вымотались, а потому сидели на одинокой лавочке, запрокинув голову и вытянув ноги, и отдыхали.
— Папа, наверное, скоро домой вернётся… Домой хочу!
— Это тебе расплата за дерзость.
— Да ну тебя! И вообще, я вспомнила ещё одну дорогу до дома!
Ах, да, к этому моменту уже давно стемнело.
— Отлично, идём! — вяло махнув рукой, приказала Аманда.

Но на этот раз препятствие было намного меньше, чем в прошлые разы, зато в десятки раз грознее.
Перед нами стоял высокий сухопарый мужчина с чёрными волосами, одет он был исключительно официально, а из-под чёрной чёлки выглядывало два цепких синих глаза. В воскресенье я так и не увидел его лица, и потому сейчас просто обмер.
Я такой идиот. Учусь в одном месте с его дочерью, а фамилию узнать не удосужился.
Перед нами стоял самый влиятельный человек на всём материке, фактический управляющий нашего города. Тристан Пьер Кростоверлейн.
— Тому, Икихи, — сказал он. — Можете выходить.
С крыши спрыгнуло две тени, и перед нами предстали официантка и её младший брат. Между ними были протянуты красные нити, и выглядели эти двое ещё потрёпаннее, чем раньше.
— Отличная работа, — похвалил Тристан. — Ладно. А теперь ты, Аманда.
— Э… Привет, папа!
— Не переводи тему. Слушай, ну я всё, конечно, понимаю, но не заигрывайся! В семье должен быть порядок, и…
А вот я что-то не понимаю решительно ничего. Не было ни криков, ни кровопролития, а Аманда с каждым словом всё сильнее грустнела, превращаясь в обычную одиннадцатилетнюю девочку.
— Эй, что тут происходит? И меня что, никто не собирается убивать?
— А зачем? Ты просто подчинялся госпоже Аманде. Все знают, что если бы ты хоть словцо вставил поперёк, она бы на тебе живого места не оставила, — весело ответила Тому.
— Да кто же она такая?
— Вампир, притом потомственный. Оба её родителя — вампиры.
— Госпожа Лукреция тоже?!
— Ага. Эй, ну не смотри ты так. Вампиры отличаются только тем, что могут получать достаточно энергии на такие вещи, на которые у обычных людей просто не хватит сил. Бегать, там, быстро, тяжести таскать. Из нас всех в этом городе хоть что-то сверх меры умеет только господин Микаэл, ты его видел в кафе. Я, кстати, тоже вампир.
— И что же вы делаете все вместе?
— Охотимся на других вампиров. Знаешь, не все такие милые и добрые, как мы. А руководит нами как раз господин Кростоверлейн.
— А кофейня?
— Ну, нельзя же допустить, чтобы люди знали о вампирах. Так что у нас там штаб. О, а ещё это очень удобно для сбора слухов. Ну, а ещё… Впрочем, это уже не так важно. Ещё вопросы?
— Да, два. Что это за красные нити? Ну вот, между вами и Икихи.
— Ах, это! Кровеносные сосуды. Ты же понял, что нам нужна кровь, верно? Не всё же кусаться, тем более что это мой младший братишка. Так что это что-то типа капельницы, хе-хе.
— И вот ещё, последний вопрос…
Но тут нас прервали. Тристан навис над своей дочкой, грозно на неё глядя. Хоть и говорил он совершенно спокойно, Аманда чувствовала себя так, как если бы она долго стояла на одном месте, закрыв глаза, а когда взглянула под ноги, оказалось, что стоит она на двадцатиметровых ходулях, и стоит очень неустойчиво. Ну, я бы на её месте так себя и чувствовал.
Но смысл в том, что совсем неподалёку послышался сначала визг тормозов, десятью секундами позже — удар чего-то тяжёлого о землю, а ещё через некоторое время — выстрел.
— Что там ещё? — недовольно спросил Тристан, оборачиваясь. — Экона! Презунцион! Что он тут делает? А, чёрт бы его побрал…
И спешно ушёл.
Тому и Икихи озадаченно смотрели ему вслед. Потом не менее озадаченно перевели взгляд на Аманду, заметно воспрянувшую духом.
— Вот видите, моё везение по-прежнему со мной! — хихикнула она, складывая пальцы в знак V. Она так ничего и не поняла. У меня просто язык чесался сказать, что это Тому, Тому и Икихи создавали все условия для исполнения её прихотей, но сначала я решил разобраться со своими вопросами:
— Госпожа Тому!
— М?
— Вопрос последний.
— Да?
— Почему вы рассказали мне всё это?
— О, всё очень просто…
Аманда поняла, о чём говорит официантка, и продолжила за неё:
— Кто тебе сказал, что твоё рабство завершено?..